вторник, 24 января 2017 г.

Загадки от "Роснефти"


Четыре загадки приватизации «Роснефти»: почему новые схемы не лучше залоговых аукционов из 90-х?

Швейцарская компания Glencore 3 января сообщила в своём пресс-релизе, что сделка по продаже 19,5%-ного пакета акций «Роснефти» закрыта — то есть все необходимые документы были к этому моменту подписаны, и все расчеты между участниками сделки завершены.
Сумма сделки — €10,2 млрд (692,4 млрд руб.), объясняла в декабре «Роснефть»: это соответствует стоимости пакета на закрытии торгов 6 декабря с 5%-ным дисконтом.
Хотя ясность в вопросе о том, состоялась продажа акций или нет, наступила, большинство аспектов сделки покрыто туманом.

Загадка первая: необъяснимая спешка при продаже
Говоря о загадках, начинать надо со спешки, которую проявили все ее участники, и объяснить которую никто даже не постарался.
Официальная позиция Минфина — сделку нужно завершить в середине декабря 2016-го, а то придётся тратить деньги Резервного фонда, — не выдерживает критики. Во-первых, на то он и Резервный фонд, чтобы поддерживать бюджет в сложной ситуации. Тем более, что у бюджета, действительно, в конце прошлого года возникли внеплановые расходы — погашение ранее выданных кредитов на финансирование оборонного заказа в сумме, чуть больше той, что получена от продажи акций (800 млрд руб.). Во-вторых, жизнь не заканчивается 31 декабря, а от перемены мест слагаемых сумма не изменяется — какая разница, потрачены деньги от продажи акций «Роснефти» в декабре, а средства Резервного фонда — в январе-марте, или наоборот? Что такого знали российские чиновники, что заставляло их всех неоднократно врать в прямом эфире?
Когда 7 декабря глава «Роснефти» Игорь Сечин практически в прямом эфире докладывал Владимиру Путину о том, что сделка завершена, знал ли президент, что его обманывают? А если знал, то почему решил подыграть в этой фальшивой пьесе? А если не знал, то узнал ли потом и когда?
Загадка вторая: кто все-таки купил акции
Официальная версия звучит так: долю в «Роснефти» приобрел созданный на паритетной основе (50/50) консорциум швейцарской Glencore и катарского суверенного инвестфонда QIA. Из €10,2 млрд покупатели заплатили сами €2,8 млрд, остальные €7,4 млрд заняли. Но скажите, как могут быть равные права у участников консорциума, если один из них, QIA, вкладывает в совместный проект €2,5 млрд, а второй, Glencore — всего €300 млн! При этом Glencore еще получает обратный бонус — пятилетний контракт с «Роснефтью» на продажу нефти, экспортируемой российской компанией, от реализации которого за пять лет можно получить $350–400 млн прибыли!
Главный кредитор консорциума — итальянский банк Intesa (выдал €5,2 млрд из €7,4 млрд) — одобряя кредит, должен был хорошо понимать, за счёт чего заёмщик будет платить проценты и возвращать основной долг. Да, «Роснефть» неплохо зарабатывает на добыче и экспорте российской нефти, платит неплохие дивиденды (в среднем 115,9 млрд руб. в год по итогам последних трех лет). Но, даже предположив, что на ближайшие пять лет (вряд ли кредит предоставлен на больший срок) дивиденды будут увеличены в полтора раза, а средний курс рубля к евро в эти пять лет составит 66,66 руб., получается, что на 19,5%-ный пакет акций «Роснефти» будет выплачиваться €509 млн ежегодно. При 4%-ной ставке по кредиту, который Intesa предоставила консорциуму, ежегодная выплата процентов должна будет составить €208 млн! И не надо забывать, что есть ещё €2,2 млрд кредита, который неизвестно кто предоставил консорциуму, и по которому тоже нужно будет платить проценты.
Получается, что не только на выплату основного долга, но и на уплату ежегодных процентов получаемых дивидендов консорциуму хватать явно не будет. И? — спросите вы. Да-да, единственным источником средств для погашения кредита может стать… продажа тех самых акций «Роснефти» на рынке.
Справка: Продавцом 19,5%-ного пакета «Роснефти» со стороны государства выступил «Роснефтегаз».
«Роснефтегаз» создавался в 2004 году как временное хранилище акций «Роснефти» и «Газпрома»: последний в обмен на свои акции должен был получить контроль в «Роснефти», но сделка не состоялась. Сейчас государство владеет долями в «Роснефти» (50% плюс одна акция), «Газпроме» (10,97%) и «Интер РАО» (26,34), через «Роснефтегаз», который в свою очередь на 100% принадлежит Росимуществу. Зачем нужен этот посредник — еще одна загадка.
Игорь Сечин является и главным исполнительным директором «Роснефти», и председателем совета директоров «Роснефтегаза». Все отчеты «Роснефтегаз» направляет напрямую Владимиру Путину. В конце декабря президент заявил, что «Роснефтегаз» — это, по сути, еще один бюджет правительства.
Загадка третья: брал ли покупатель деньги у «Роснефтегаза» или ЦБ
Итак, из €10,2 млрд, которые были уплачены за акции «Роснефти», известно происхождение только €8 млрд — €2,8 млрд заплатили сами покупатели и €5,2 млрд в качестве кредита дала Intesa.
В первоначальном сообщении Glеncore было сказано, что его партнер QIA будет кредитовать консорциум, но в дальнейшем эту информацию никто не подтвердил. Вскоре после того, как Игорь Сечин ввёл в заблуждение российского президента относительно успешного завершения сделки, министр финансов сообщил, что деньги от продажи акций получены, но при этом стыдливо оговорился — «из других источников».
Впоследствии выяснилось, что этим другим источником стал государственный банк ВТБ, прокредитовавший, скорее всего, продавца, то есть компанию «Роснефтегаз», на всю сумму сделки. А через очень короткое время (пока мы не знаем точно, через какое) «Роснефтегаз» выкупил у ВТБ все права по кредиту, то есть сам себе стал кредитором. Если точнее: получилось так, что «Роснефтегаз» перечислил в бюджет деньги за продажу акций, которая ещё не состоялась.
«Роснефтегаз» — организация богатая. Она ежегодно получает дивиденды от всего государственного пакета акций «Роснефти» и от 10,97%-ного государственного пакета акций «Газпрома» и лишь небольшую их часть перечисляет в бюджет. Кроме того, в 2013 году «Роснефтегаз» в рамках сделки по покупке ТНК-ВР продал компании ВР 5,66%-ный пакет акций «Роснефти» за $4,87 млрд, а деньги оставил себе.
По оценкам экспертов, на счетах «Роснефтегаза» на начало 2016 года могло скопиться 135 млрд руб. Но, хотя это и огромная сумма (при ее размещении на банковский депозит под 8% годовых «Роснефтегаз», в котором работает полтора десятка сотрудников, мог бы ежегодно получать 10,8 млрд руб. в виде процентов), ее явно не хватило бы на перечисление в бюджет.
Вот здесь на поддержку продавца и мог прийти Центральный банк России, прокредитовав его (естественно, через посредничество какого-то банка), например, под залог новорожденных облигаций«Роснефти».
Загадка четвертая: сколько заработал «Роснефтегаз»
Когда компания продаёт принадлежащие ей акции, то сумма прибыли исчисляется очень просто: есть цена, по которой компания эти акции купила (или они были переданы ей в рамках какой-то сделки), есть цена продажи, вычитаем первую сумму из второй и получаем результат.
Сумму, которую «Роснефтегаз» получил от продажи акций, мы знаем — €10,2 млрд. А вот по какой исторической цене эти акции «висели» на балансе компании-продавца?
100%-ный пакет «Роснефти» правительство внесло в уставный капитал «Роснефтегаза» в начале 2005 года, оценив всю компанию в $26 млрд. То есть 19,5%-ный пакет с тех пор подорожал минимум вдвое.
Идём дальше: хотя «Роснефтегаз» на 100% принадлежит государству, его деятельность регулируется российским законодательством, в том числе и Налоговым кодексом. Глава кодекса о налоге на прибыль говорит, что прибыль от продажи акций подлежит обложению налогом по ставке 18%, из которых поступления по ставке 17% должны идти в бюджет региона, в котором компания зарегистрирована.
«Роснефтегаз» зарегистрирован в Москве, то есть бюджет российской столицы должен был получить десятки миллиардов рублей в виде налога на прибыль. Но, насколько известно, от этого платежа «Роснефтегаз» освободили. Кто и на каком основании это сделал? И собирается ли Москва судиться с Минфином за неполученный сумму.
***
В итоге, похоже, получается, что в жизни была реализована та идея, с которой начинались все разговоры о продаже акций «Роснефти», и которую озвучивал Сечин: давайте, «Роснефть» сама выкупит эти акции, а потом, когда цены подрастут, продаст их на рынке. Говорят, противником такой схемы выступил президент, которому эта схема чем-то не понравилась. Услышав это, Сечин пошёл думать и придумал почти то же самое — но «вид в профиль».
Теперь главный вопрос: в первоначальном предложении было сразу понятно, что заработает на перепродаже акций сама «Роснефть», а вот кто теперь будет зарабатывать от перепродажи тех же акций? Знает ли об этом Владимир Путин? И если да, то считает ли он такую схему приватизации более симпатичной, чем залоговые аукционы середины 90-х?

https://openeconomy.media/%D1%87%D0%B5%D1%82%D1%8B%D1%80%D0%B5-%D0%B7%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B4%D0%BA%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8-%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BD%D0%B5%D1%84%D1%82%D0%B8-%D0%BF%D0%BE%D1%87%D0%B5%D0%BC%D1%83-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5-%D1%81%D1%85%D0%B5%D0%BC%D1%8B-%D0%BD%D0%B5-%D0%BB%D1%83%D1%87%D1%88%D0%B5-%D0%B7%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D1%85-%D0%B0%D1%83%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2-%D0%B8%D0%B7-90-%D1%85-e2fa1afa7235#.vypd7g6vo

Комментариев нет:

Отправить комментарий