Что важно?

Сделка по продаже 19,5%-ного пакета «Роснефти» успешно завершена, и министр финансов может спокойно вздохнуть – средства Резервного фонда останутся нетронутыми еще пару месяцев.

На что нужно обратить внимание? Вижу четыре сюжета:

Первое, Игорь Сечин, «поставивший на измену» весь экономический блок правительства, окончательно устранил его из каких-либо проектов, связанных с его компанией. Вся сделка прошла вне зоны видимости министров и вице-премьеров; подозреваю, что даже премьер узнал о ней незадолго до того, как о ней сообщили информационные агентства. Успешная продажа акций – пацан сказал, пацан сделал! – безусловно, поднимет и без того высокую оценку Сечина  в главном кремлевском кабинете, и, значит, нам нужно ожидать каких-то внешних проявлений этого. То ли активы какие-то перепадут «Роснефтегазу», то ли «Газпром» поделится доступом к трубе, то ли …..

Второе, долгое время едва ли не главным условие продажи акций ставилось то, что новый акционер не должен длительное время претендовать на места в Совете директоров. Что, несомненно, вызывало странные чувства у потенциальных покупателей. Теперь, судя по словам президента – «приход новых инвесторов …  в органы управления будет улучшать корпоративные процедуры, прозрачность компании” – это условие снято, и, в какой-то мере, Игоря Сечина заставят жить по правилам, а не по понятиям.

Третье, всей правды об этой сделке мы долго не узнаем. По крайней мере, до тех пор пока ее возглавляет Игорь Сечин. И главное неизвестное здесь это вопрос: получили или нет новые акционеры какие-то иные бенефиты в рамках этой сделки? С Glencore проще. Эта компания могла довольствоваться долгосрочным контрактом с «Роснефтью» на продажу существенной доли ее нефти, возможно, даже, на около рыночных условиях – будучи одним из крупнейших мировых трейдеров,  Glencore умеет зарабатывать на продажах нефти, и ее цель удерживать максимальную долю этого рынка.

С катарским фондом сложнее – нефть им не нужна, а вот убытков от этой сделки шейхи явно не хотят получать. И, судя по тому, как структурируются все иные сделки арабских фондов в России, можно предположить, что «Роснефть» (или «Роснефтегаз») выдали суверенному фонду защитный опцион на случай падения цен, обязавшись в таком случае выкупить акции назад. Следовательно, все, что здесь предстоит узнать, это есть ли такой опцион и каковы его условия.

И, последнее, по порядку, а не по сути. Никакой приватизации «Роснефти» не произошло. Как государство (или Игорь Сечин, что, правда, уже почти одно и то же) рулило без каких-либо сдержек этой компанией, так и будет продолжать это делать.